«Родители» вылизали новорожденного, потом встали по обе стороны от него и повернулись к окружившим их людям-оленям.
Хотя они были знакомы не так уж давно, ветеринары чувствовали свою близость к Руди и к Бемби: они вместе сражались с Морганой, чуть не погибли тогда и готовы были умереть вместе: это меняет людей. Дэйв начал вытирать глаза, когда к новобрачным приблизилась группа пожилых людей-оленей с закутанными в покрывала рогами и разрисованными лицами.
Рисунки были стилизованными, но вполне узнаваемыми: кошачья морда, голова хищной птицы; одно лицо, как заметила Бидж, было человеческим справа и волчьей мордой слева. Один рисунок изображал и чисто человеческое лицо, но гораздо более жестокое, чем собственное лицо его обладателя.
Люди-олени медленно окружили Руди и Бемби; они выли, визжали и рычали. Бидж не сразу поняла значение этого танца: фигуры двигались вокруг новобрачных, делая в их сторону угрожающие жесты. Руди и Бемби вскрикивали и судорожно дергались.
Смысл происходящего был очевиден, но ошеломленная Бидж не сразу уловила его: Руди и Бемби еще раз встречали смерть.
Окружающие новобрачных охотники издали вопль и подняли высоко в воздух вымазанную красным пару рогов. Анни судорожно втянула воздух, а Бидж обеспокоенно наклонилась вперед, и обе облегченно перевели дыхание, только когда увидели невредимых Руди и Бемби, лежащих на земле.
Подросток-олененок исчез.
Охотники стали свирепо озираться, оглядывая окрестности из-под руки, но старательно отводя глаза от ближайшего холма.
Бидж услышала, как кто-то хихикнул, и подняла глаза.
Одна из подружек Бемби толкнула ее в бок.
— Не смотреть, — прошептала она на ломаном английском. — Плохой примета.
— Для новобрачных?
— Не. Они мертвый. — Лань ласково посмотрела на Руди и Бемби полными слез глазами. — Для остальной нас.
Бидж увидела, что родители Руди и Бемби стоят вместе, обливаясь слезами и шумно, по-коровьи вздыхая, но при атом гордо улыбаются.
В высокой траве на склоне холма раздался шелест и треск. Бидж тайком бросила туда быстрый взгляд: мальчик скрылся, трава сомкнулась за ним.
Подружка Бемби облегченно вздохнула:
— Опасность больше нет.
Среди столпившихся людей-оленей тоже раздались вздохи, и свадьба на этом завершилась.
Новобрачные обошли семью за семьей своих соплеменников, потом подошли к людям.
— Мы так благодарны тебе за то, что ты снова приехал, — застенчиво проговорила Бемби и лизнула Дэйва в нос, а потом заодно и в образующуюся лысину.
— Как же я мог не явиться. — Дэйв обнял Бемби и лизнул ее в нос тоже, потом обхватил за плечи Руди.
— Знаешь, как себя называет мой народ, братишка? — тихо сказал тот. — Те, Которые Умирают. Как будто умираем только мы одни. Пока я не стал изучать другие охотничьи культуры, я не понимал этого. Поэтому-то сегодняшний день так важен. — Руди повернулся лицом к друзьям. — Мы не только охотничья культура, мы те, на кого охотятся. С сегодняшнего дня мы с Бемби больше не находимся под защитой стада. Теперь мы — во внешнем круге, среди тех, кто защищает. Среди тех, кто умирает, братишка.
Руди казался испуганным, но очень гордым. Сначала Бидж, потом остальные девушки обняли его.
Пока длилась церемония, Хрис и Кружка накрыли вынесенные наружу столы. Хрис казался рассеянным и чем-то озабоченным, но ласково улыбнулся новобрачной и многозначительно показал на огромный, затейливо разукрашенный торт. Бидж восхищенно засмеялась: торт был покрыт нежнейшим сметанным кремом, медом, разными фруктами и орехами. Хрис ухитрился создать кулинарное чудо, олицетворяющее дикую природу.
Сууно поднял горн — выдолбленный коровий рог — и затрубил. Бидж поежилась, вспомнив рог в руках Морганы. Гости прекратили разговоры и столпились вокруг стола. Хрис наполнял и раздавал кружки, готовясь к первому тосту.
Впереди стояли Руди и Бемби. Прежде чем вручить им бокалы. Кружка бросил лукавый взгляд на жениха:
— Итак, ты теперь женат, молодой человек? Руди закивал так энергично, что его рога со свистом рассекли воздух.
— Рад это слышать. Не окажешь ли ты мне одолжение? — Кружка поманил его поближе.
Руди, заинтригованный, но слишком счастливый, чтобы задавать вопросы, вступил под навес вместе с Бемби.
— Мне тут нужно избавиться от одного бокала — слишком уж он хрупкий, никогда мне не нравился, — туманно объяснил Кружка. Он поднял вверх фужер для шампанского, завернутый в салфетку, потом положил его на землю и показал на него Руди.
Анни внезапно озорно улыбнулась. Руди, не понимая, в чем дело, ударил по бокалу копытом и разбил его.
— Спасибо. — Кружка поднял с земли салфетку с осколками и похлопал Руди по плечу. — Примите мои поздравления.
— Мазелтовnote 28, — сказала Анни, протягивая кружку. Кружка поднял бровь и чокнулся с ней.
Как и следовало ожидать, угощение на свадьбе было вегетарианским. Хоть дело и происходило осенью, меню оказалось поразительно богатым — огурцы, помидоры, артишоки. Бидж, оторвав исходящий ароматным паром листок артишока, с любопытством посмотрела на Кружку. Тот немедленно сообщил:
— Руди знает кое-кого в Калифорнии, вот он и приобрел свои любимые лакомства. Я не знал, как и готовить их.
— Ты сделал из них почти чудо, — похвалила Бидж. Польщенный Кружка галантно поцеловал ей руку и вернулся к своим обязанностям. Хрис, ревниво хмурясь, выразительно показал на артишоки и заявил:
— Я готовил.
— Тебе они удались. — Артишоки были сварены на пару и сдобрены специями, горчицей, чесноком и уксусом. У Бидж слюнки текли от одного запаха.
Хрис довольно улыбнулся, услышав похвалу, но улыбка быстро угасла. Что-то тревожило его.
Дело не могло быть в угощении. Артишоки пользовались успехом, а уж о долме и говорить нечего. Соплеменники Руда и Бемби, нагрузив тарелки всякими вкусностями, собирались группками тут и там, разбредясь по лужайке перед гостиницей. Бидж подумала сначала, что они ведут себя невоспитанно, потом вспомнила, что они ведь являются травоядными: хороший тон для них в том и заключается, чтобы пастись на собственном участке, не мешая соседу.
Бидж последовала их примеру, положив себе на тарелку по хорошей порции всего. Разве это не редкость — свадебное пиршество, где можно не беспокоиться об избытке калорий?
Под конец она добралась до блюда с фруктами; ненарезанные плоды были ей незнакомы: таких она не видела нигде — ни на Перекрестке, ни в собственном мире.
Плоды имели тончайший рыжий пушок на кожице, вертикальное углубление, как у персика, и круглые утолщения по краям углубления. Бидж понюхала плод, потом взяла его в руку. На ощупь он оказался необыкновенно приятным: наполовину как персик, наполовину как нежный кошачий мех. Бидж не могла оторваться от него, хотя и опасалась сначала прокусывать мохнатую шкурку.
